Автобиография «Борьба» экс-игрока сборной Голландии и «Зенита» Фернандо Риксена вызвала настоящий фурор — за неделю продано более 25 тысяч экземпляров. «ССФ» публикует отрывки из книги, где голландец рассказывает о первых днях, проведенных в России.
«Шептали, что Адвокат заработал на моем трансфере»
Лечение от алкогольной зависимости в одной из английских клиник стоило Риксену место в составе «Рейнджерс». Некоторое время он тренировался в одиночку.
Был безумно удивлен, когда меня набрал Дик. Подняв трубку, услышал знакомый голос.
«Фернандо, как твои дела?», — спросил Адвокат.
Многие люди произносят эти слова на автопилоте, неискренне. Но не Дик. Его действительно интересовало мое состояние. Это был вопрос от чистого сердца.
Рассказал ему, что со мной все хорошо и что я готов к борьбе. Борьбе с самим собой. Хотелось как можно скорее вернуться в игру.
- Я осознал свои проблемы, — сказал я.
У Дика репутация сурового человека, но эта беседа лишний раз подтвердила что многие люди его не знают. Как тренер он предан делу. И всегда предельно жесток. Но как человек… Нет более добродушного парня! Поверьте мне, в футболе, где двуличность встречается сплошь и рядом, где в основном крутятся эгоисты — это большая редкость.
Когда Адвокат вернулся в Россию, отказавшись от работы со сборной Бельгии, многие называли его денежным волком. Я объясняю такую реакцию завистью. Уверен на сто процентов, что любой на его месте поступил бы также, выбрав место, где сможет получать в разы больше. Люди же не враги собственному кошельку?
Я не нахожу ничего страшного даже в том, что Дик мог заработать что-то на моем трансфере, как об этом шептали. Я его никогда об этом не спрашивал, поэтому не знаю, как оно было на самом деле. Но, если даже и так, то что в этом плохого? Как мне кажется, в моем случае он мог так поступить. Ведь во многом благодаря Дику я играл в классных клубах, жил в очень красивых городах и выиграл самые почетные трофеи.
В тот раз мы не коснулись футбола. Дика интересовали мои дела и самочувствие. Через пару дней он позвонил снова и спросил, интересно ли мне поиграть в России. Адвокат только подписал контракт с «Зенитом», амбициозным клубом из Санкт-Петербурга. Он сказал, что для больших побед ему нужны новые футболисты. Ребята, которые не боятся черновой работы. Такие, как я.
Я был шокирован. Россия? Если честно, заманчивым этот вариант не выглядел. Я сразу подумал о вещах, с которыми у всех ассоциируется эта страна. Холода, серость, замкнутые люди, какие-то картинки времен коммунизма…
Дик уловил мое скептическое настроение. «Приезжай на пару дней, — сказал он. — Своими глазами убедишься, насколько здесь все фантастически». Мне было нечего терять. Я согласился.
«Зарплата в 1,2 млн евро. чистыми!»
Несколько дней спустя я плыл на лодочке по Неве в компании Адвоката, его помощника Кора Пота и моего агента. И не верил своим глазам! Хотя по прилету сомнений было достаточно. Старенький разваливающийся аэропорт Пулково. По пути в центр города лишь огромные серые дома, построенные еще в советское время. Я думал: «И вот здесь мне предстоит жить и играть?!».
На тот момент я совсем не разделял энтузиазм Адвоката. Меня смущало, что в Россию не едут играть европейцы, за исключением пару неизвестных ребят вроде Квинси. Сейчас совершенно иная картина, а тогда легионеров в России было немного. «И для чего мне нужно становиться одним из первых?» – думал я.
Но в той лодочке сомнения меня постепенно покидали. Куда ни кинь взгляд — красивейшие здания, церкви… Складывалось впечатление, будто я где-то в Париже или Риме. А эти бесконечные мостики… Это напоминало мне об Амстердаме. А какие жемчужины на улицах! Сотни клонов Анны Курниковой, Марии Шараповой…
На улице стояла потрясающая погода, около 30 градусов. Дик был прав! Я посмотрел на агента и сказал. «Занимайся контрактом, я хочу тут играть». Что говорили за спиной другие, меня совсем не интересовало. Россия и Санкт-Петербург были идеальным местом, чтобы начать все сначала. Ну и что, что я на тот момент ни черта не знал о русском футболе?
Два дня спустя, 14 августа, я подписал контракт. Из-за прежних проблем с алкоголем, я не мог наглеть и чего-то требовать. Сказал агенту, что буду доволен, если зарплата останется на том же уровне, что и в Шотландии.
Не знаю, как это ему удалось, но когда я увидел контракт, то не мог поверить глазам. Зарплата была 1,2 млн евро в год. Точно такая же, как в «Рейнджерс». Но — чистыми! То есть и финансово я выиграл. Трансфер в «Зенит» по-настоящему меня воодушевил.
«Нас ждет тюрьма!»
Первый день Риксен провел в компании Кора Пот и сотрудников голландского посольства. Вечером защитник «Зенита» норвежец Эрик Хаген позвонил голландцу и сообщил, что вся команда собирается поужинать вместе и его тоже ждут.
Официально я всего пару часов был игроком «Зенита», но все уже пошло наперекосяк. Тот инцидент мог означать только одно. Тюрьма. Русская тюрьма… Мне приходилось провести одну ночь в тюрьме Глазго. Это было ужасно. А в России, должно быть, еще хуже. Я видел по телевизору ролики про местные тюрьмы, и это меня совсем не веселило.
Эти мысли скручивали мне живот. Я еле сдерживал рвоту. Да что я несу? Я чуть не наложил в штаны!
Я начал материться. Проклятие, ну почему я притягиваю к себе проблемы, даже находясь в сотнях километрах от дома? Ну как такое возможно? Ведь я был даже не причем!
В голову лезли мысли о Дике. Когда он все это узнает… Он никогда не простит мне этого. Никогда. Он сразу отправит меня домой. И я не смогу обвинить его в неправоте.
За несколько часов до моей дебютной тренировки в «Зените» я должен был лежать в постели своего номера в «Невски Палас». Но меня там не было. Посреди ночи я находился где-то на дороге, за центром города. И еще лучше: в компании двух полицейских, которые только что нас остановили. Я взялся за сердце. Этот Андрей Аршавин, будь он проклят… Для чего он, напившись, сел за руль автомобиля? Я был зол и на самого себя. Зачем было лезть в эту машину? Я же видел, что он, как и Денисов с Анюковым, были в таком состоянии, что вели себя как бараны. Но самое страшное было в другом. Почему Аршавин продолжал спорить с полицейскими? Это же только ухудшает наше положение!
Аршавин, самый крутой футболист России, не останавливался. Крича во всю глотку, Андрей в очередной раз пнул темно-синюю машину полицейских, древнюю «Ладу».
«Боже мой, ну успокойся», - повторил я про себя. Я был испуган. «Чертов Андрей, прекрати!». В тот момент я был похож на смерть. Что, если завтра обо всем этом в подробностях напишут все газеты? Или кому-то из «Зенита» придется забирать нас из тюряги? Дика просто разорвет на части от злости, когда он узнает! А СМИ… Они теперь гарантированно будут копаться в моем прошлом, разнюхают про мои прошлые проблемы с алкоголем. Конечно, они сделают это. И никто не поверит, что я этой ночью ничего не пил. Все в моей жизни должно было начаться заново, но…
Мои молитвы и просьбы услышаны не были. Аршавин еще пару раз врезал по машине. Мне стало казаться, что вся эта ситуация его забавляет. Он начал толкать полицейских. Ну что за м…к!
На улице стояла жуткая темень, и я из анюковской «Тойоты Ленд Крузер» не мог разглядеть, оставляли ли удары Аршавина вмятины на машине. Но, думаю, вмятины были.
Банановая республика
Андрей не успокаивался, становясь все более агрессивным. Это было слышно по его голосу. Он был ужасно разозлен и продолжал кричать. Как и Денисов с Анюковым, которые вышли из машины. Не знаю, что они объясняли полицейским. По-русски я не понимал ни слова, но по интонации было ясно, что ребята используют самые жесткие оскорбления, которые только есть в языке.
Я был готов к худшему. Никто не будет терпеть подобное отношение. Тем более, полицейские, остановившие нас посреди ночи. Самое жуткое, что во всем этом был замешан я. Хоть и не принял на грудь ни капли, но сидел с ними в одной машине, и меня тоже могли повязать.
Несколько раз Аршавин, Денисов и Анюков поворачивались ко мне, кивая – все будет нормально. Но мне почему-то не становилось спокойней. «Сейчас нас посадят, затем со мной разорвут контракт, где чернила еще не успели высохнуть, и я полечу в Голландию. Я все испортил».
Сидя в машине и трясясь от страха, я еще не знал, что в России другие законы. Особенно, для тех, кто популярен или играет в футбол. В таком случае тебе нечего бояться
Той ночью случилось такое, во что бы я никогда не поверил. Как и любой другой человек из Западной Европы. Эти полицейские нас не задержали и не били дубинками, нет. Они просто… уехали прочь на своей мятой машине. Перед этим помахав нам рукой и извинившись. Аршавин, Анюков и Денисов сели обратно в «Тойоту», и мы — как запланировали ранее — отправились в стриптиз-клуб «Максимус». Я рассказал Андрею, что за такое в Шотландии нас бы точно посадили на пару дней, не говоря уже о безумной сумме штрафа. Андрей рассмеялся: «Фернандо, это Россия». Он рассказал, что дозвонился боссу полиции Санкт-Петербурга. Этот номер давно был в записной книжке его телефона, и Андрей мог в любой момент обратиться к этому человеку, ярому фанату «Зенита». Босс следил, чтобы полицейские не создавали Аршавину проблем. Позже я узнал, как часто Андрей использует этот номер…
Аршавин, Денисов и Анюков стали моими друзьями. Пусть они толком не знали английского, но мы были на одной волне.
Кстати, если бы те двое полицейских знали, что останавливают самого Аршавина, они бы не стали этого делать. Андрей в России величина. Он реально стоит выше закона. Пусть он был в тот момент еще молодым парнем, но ему позволялось все. Он мог в тапочках, спортивном костюме и черных гетрах попасть в самый люксовый ночной клуб города. В тапочках! Любой другой за подобную попытку был бы послан куда подальше, но для Андрея все двери были открыты.
Мои первые мысли были: «Я попал в банановую республику!». Но меня это не пугало, мне это нравилось. Я оказался в своей стране!
Два пакета с наличкой
В первые дни в «Зените» у меня не было банковского счета. Я позвонил в клуб, попросил помочь. К тому же мне нужны были наличные. Хотел перечислить их на свой счет в Голландии. «Нет проблем, — сказали в клубе. — Приходи завтра в наш офис. Там есть сейф. Мы позаботимся, чтобы для тебя были готовы деньги».
Речь шла о части моей зарплаты. «Отлично, после тренировки заеду».
В хорошем настроении я поехал в названное место.
Когда я зашел внутрь, меня охватило странное чувство. Я решил, что меня пытаются разыграть. Там стояли два пакета. Обычные такие пакеты, которые выдают в любых магазинах. Только в моих пакетах были не покупки, а наличка. Очень много налички. Оба пакета были до отказа заполнены купюрами. Три миллиона рублей. «Вот, пожалуйста», — мужчина передал мне пакет так, будто в нем находились старые ненужные газеты. Я хмуро на него посмотрел. Что я с этим должен делать? Идти на улицу? Мне это не показалось хорошей идеей. Поделился с ним своими мыслями. Если бы кто-нибудь узнал, что эти пакеты доверху забиты деньгами, мне бы прострелили голову. И это правда — в России тебя могут убить за десять рублей. Сотрудник спросил: «Вы же хотели получить деньги?». Заметив мое волнение, он стал меня уверять, что волноваться незачем. Я взял пакеты в руки. Трясясь от страха, направился к машине. Это были самые трудные метры в моей жизни. Я постоянно оглядывался. А пакеты были тяжелыми. Там были только однотысячные купюры.
По пути в банк я думал об одном: «Только бы не остановила полиция!». Увидев эти пакеты, они бы наверняка решили, что я кого-то обокрал. Объясняй им потом, что все не так, с моим-то языковым барьером.
К счастью, доехал без проблем. Но при виде банка немного запаниковал. Черт, нет парковки. Только в 200 метрах. Но там я не хотел оставлять свой «Форд», рискуя быть застреленным.
В итоге решил припарковать машину прямо на пешеходной дорожке, у входа в банк. Включил аварийку. Пусть потом заплачу штраф. Это лучше, чем потенциальное ограбление. Тем более, я скоро вернусь. Отдам деньги, открою счет. Это ведь все ненадолго? По крайней мере так было в Голландии и Шотландии.
Вхдохнув с облегчением, я положил пакеты на стол. Сотрудник посмотрел на меня как на сумасшедшего.
- Так нельзя.
- Как так?
- Иностранцы должны заранее записаться на прием. Таковы правила.
Я стал материться. «Я не уйду отсюда, пока мне не откроют счет и не положат на него все эти деньги!». Поговорил с их главным, решил вопрос.
После чего они три часа пересчитывали деньги! Несколько раз вручную, затем с помощью машинки. Я был счастлив, что это одноразовая процедура. В следующий раз деньги просто перечисляли на мой счет…
Между тем
В конце октября у 37-летнего Риксена был диагностирован боковой амиотрофический склероз, известный также как болезнь моторных нейронов или болезнь Лу Герига. Это неизлечимое заболевание центральной нервной системы, приводящее к прогрессирующему параличу. Как правило, с момента обнаружения до смерти пациента проходит от трех до пяти лет.
«Однажды кому-то придется стать первым человеком, кто победит это ужасное заболевание и выживет. Пускай этим человеком буду я. Я буду бойцом, каким был всегда», – заявил Риксен.
Советский Спорт
